Параллельно с прохождением в Госдуме законопроекта о контроле ФСБ за международным сотрудничеством учёных в университетах начали ужесточать правила экспертизы любых материалов и выступлений — для подтверждения отсутствия гостайны. Рекомендации Межведомственной комиссии по защите гостайны спустили в вузы более 10 лет назад, но время тотального контроля только начинается. Сотрудники МГУ прислали в редакцию T-invariant новый приказ на эту тему и рассказали, что начальство угрожает снятием надбавок и премий в случае игнорирования процедуры. Аналогичные приказы появились и в других вузах.
Главные новости о жизни учёных во время войны, видео и инфографика — в телеграм-канале T-invariant. Подпишитесь, чтобы не пропустить.
В МГУ ужесточают правила экспертизы результатов любой публичной деятельности учёных. В новом приказе от 16 мая (есть в распоряжении T-invariant) «Об экспертной комиссии МГУ по проведению экспертизы материалов, предназначенных для открытого опубликования» говорится, что сотрудники должны отправлять на проверку как статьи и монографии, так и любые иные материалы, например, тезисы докладов. Декларируемая цель — отсутствие в текстах государственной тайны. Приказ написан так, что номенклатуру материалов, подлежащих контролю, можно трактовать максимально широко.
Гостайные знания
На протяжении многих лет ряд сведений, относящихся к военной тематике, разведке и научно-техническим данным подобного характера, в которых содержались данные, подпадающие под классификацию статьи 5 закона РФ от 21.07.1993 № 5485-1 «О государственной тайне», необходимо было передавать специальным экспертным комиссиям для того, чтобы последние делали заключения о возможности открытой публикации такой информации.
Нынешний приказ МГУ ссылается на рекомендации Межведомственной комиссии по защите государственной тайны от 30.10.2014 года и на аналогичный приказ ректора МГУ 2015 года. Тогда границы того, что может быть сочтено «гостайной», начали размывать и расширять. 10 лет назад сотрудники МГУ гораздо более шумно отреагировали на аналогичное нововведение. Например, учёные связались с журналом Nature и рассказали, что их публикации должны проходить «премодерацию» в ФСБ перед отправкой в научные журналы или на конференции, а руководство МГУ и чиновники из Минобрнауки в ответ утверждали, что поводов для беспокойства нет. Тогда введение новых правил связали с расширением законодательства о гостайне, которое произошло на фоне первой фазы вторжения РФ в Украину. Комментируя новости тех дней, академик РАН и правозащитник Юрий Рыжов сказал, что проректор по режиму или первый отдел «во всех вузах были, есть и будут, но даже в советские времена они не читали научных статей».
Актуальные видео о науке во время войны, интервью, подкасты и стримы со знаменитыми учёными — на YouTube-канале T-invariant. Станьте нашим подписчиком!
10 лет спустя сотрудники МГУ более не готовы публично критиковать новый приказ руководства МГУ. Однако, несколько опрошенных сотрудников университета рассказали T-invariant, что в этот раз ситуация кардинально отличается от практики прошлых лет. Внедрение новой практики «литовки» научных и учебных материалов внедрялось постепенно: например, в 2022 году ректорат уже рассылал и публиковал подробные разъяснения о новых правилах.
«Раньше эти приказы выходили, но никто всерьёз их не воспринимал и уж тем более никто ничего не требовал. Сотрудники, по сути, были не в курсе таких решений, игнорировали их, и вот теперь им решили напомнить. Сейчас руководство заняло более жёсткую позицию, поэтому я и напрягся больше, чем раньше. Говорят слово в слово как в приказе: «Сдавайте все материалы на экспертизу». Угрожают снятием надбавок и премий», — рассказывает T-invariant сотрудник МГУ социо-гуманитарного профиля.
T-invariant получил подтверждения об ужесточении требований к экспертизе материалов от сотрудников факультетов политологии, филологии, биологии.
В разъяснениях номенклатура материалов описывается следующим образом: «…работники МГУ должны не допускать открытого опубликования каких-либо материалов, подготовленных в рамках исполнения своих должностных (служебных) обязанностей, до получения установленным порядком оформленного и утвержденного экспертного заключения о возможности открытого опубликования», — рассказал сотрудник МГУ.
К «открытому опубликованию» также относятся устные выступления на защитах диссертаций, семинарах, конференциях, выставках», публикации в СМИ, любое направление любых материалов (включая рецензирование) в научные журналы, сборники, даже если текст не был принят или опубликован.
Ужесточение правил в МГУ вполне укладывается в общие тенденции 2025 года. Как ранее сообщал T-invariant, ФСБ усиливает контроль над международными контактами учёных путём создания полноценного законопроекта, который уже прошёл первое чтение в Госдуме. «Обсуждаемый нами приказ по вузу, на мой взгляд, скорее бюрократическая глупость, нежели системное давление со стороны силовиков. Университет то ли из страха, то ли из-за недомыслия, то ли из-за стремления выслужиться переплюнул самые формальные рекомендации Межведомственной комиссии по защите гостайны», — полагает собеседник T-invariant.
Согласно приказу, в Экспертную комиссию МГУ вошли 37 человек. Помимо ответственного за весь документ проректора Андрея Федянина (возглавляет управление научной политики) и проректора Станислава Бушева (управление академической политики), в списке самые разные люди. Отдельные факультеты и институты делегировали деканов или их замов, другие — доцентов и научных сотрудников. Логику понять сложно: от некоторых факультетов делегированы 2-3 человека, а некоторые естественно-научные подразделения представили одного рядового сотрудника.
Вызывает вопросы и указание на то, что «приём и выдача материалов, направляемых для проведения экспертизы Экспертной комиссией МГУ, осуществляется в комнате 663 Фундаментальной библиотеки МГУ». Значит ли это, что все материалы научно-педагогические сотрудники всех подразделений университета (а это около десяти тысяч человек) должны нести в один кабинет в бумажном виде, пока не ясно. Редакция T-invariant направила запрос в пресс-службу университета и ожидает ответа.
Если материалы написаны на иностранном языке, их необходимо перевести на русский язык, включая все возможные «элементы содержания оригинала — иллюстрации, таблицы, формулы, и т.п.». Отдельно авторы документа просят соблюсти нормы «современного литературного русского языка». Присутствует и бюрократический гуманизм: если «материалы гуманитарного характера» (например, филология, лингвистика) содержат «элементы содержания на иностранном языке», их можно не переводить. Отдельные крупные структурные подразделения МГУ создают свои экспертные комиссии, которые будут оценивать материалы от более мелких.
Формальное следование рекомендациям Межведомственной комиссии по защите гостайны есть не только в МГУ. Например, на сайте УрФУ опубликованы рекомендации, нормативные документы и бланки экспертизы, похожие на документацию МГУ. К открытому опубликованию там относится фактически любой тип письменной или устной коммуникации: от научных статей до публичных выступлений, учебных семинаров, публикаций в СМИ. Тематика выступлений не важна, потому что помимо вопросов военной области, создания оружия, вопросов разведки и контрразведки есть ещё «область экономики, науки и техники», а также «внешней политики и экономики». «То есть мы имеем широкое поле от оружия массового поражения до пушкинистики», — комментирует T-invariant известный физик.
Первые отделы повысили свой статус
А следить за тотальной экспертизой будут специально обученные сотрудники из первых отделов, которые снова стали заметной частью жизни университетов и институтов. О наличии первых отделов, «прикомандированных сотрудников» и других людях с самыми разными должностями вспомнили ещё в первые годы президентства Владимира Путина. Уже в 2005 году студенты пришли к ректору НИУ ВШЭ Ярославу Кузьминову с вопросом «правда ли, что в Высшей школе экономики приступил к работе сотрудник ФСБ» (тогда об этом написала «Новая газета», а Вышка даже опубликовала этот текст у себя на сайте, без купюр и прочитать его можно до сих пор — он выглядит как документ из другой эпохи).
Присутствие ФСБ в университетах устроено по-разному. Где-то, как, например, в НИУ ВШЭ и МФТИ, это целые проректора в погонах, на страницах которых указана их биография с обширным опытом работы в ФСБ. Так Сергей Рожков до Вышки возглавлял в УФСБ Белгородской области и был замом начальника управления в Татарстане. А директор по режиму МФТИ Владимир Петушков предпочёл не вдаваться в такие подробности на своей странице, но факт своей принадлежности к ФСБ отметил. Пост проректора является традиционным карьерным треком для руководителей региональных УФСБ (где-то они малозаметны публично, а где-то, например, в Красноярске, активно мелькали в новостях). Важно отметить, что не все безопасники в вузах — эфэсбэшники. В том же Физтехе отдельный директор по безопасности — выходец из МВД. Аналогично — проректор в Тольяттинском госуниверситете. Ещё один поставщик кадров в университеты — центры «Э» МВД. Там работают оперативники, которые преимущественно занимаются борьбой с оппозицией, мирными демонстрантами и протестующими и обходом их квартир для «профилактики». Самый яркий пример такой карьеры — сотрудники ректората СПБГУ: и.о. проректора по безопасности Дмитрий Грязнов и его заместитель «по общим вопросам» Олег Шайдулин. Последний как раз запомнился многим питерцам, поскольку лично ходил домой к участникам политических акций и составлял протоколы о правонарушениях до того, как занял пост главы политического отдела Центра «Э», о чём не раз писали местные СМИ.
В каких-то вузах на сайте не найдёшь отдельных начальников из ФСБ, но значится «первый отдел», как, например в ИТМО или в Сибирском федеральном университете. В Уральском федеральном университете на сайте можно узнать контакты первого отдела, а также скачать все виды документов о допуске к гостайне или шаблон справки о своем «выезде за пределы РФ».
На сайте МГУ нет следов присутствия просматривающих сотрудников или отделов. Хотя в главном вузе страны представителей ФСБ в избытке, рассказывают опрошенные T-invariant сотрудники. Максимально это проявилось во время чемпионата мира по футболу в 2018 году и осталось после. Тогда активисты из университета боролись против организации огромной фан-зоны около главного здания МГУ и плотно столкнулись с сотрудниками спецслужб, о чём написали в открытом письме.
Ещё в начале 2000-х недалеко от приёмной бессменного ректора МГУ Виктора Садовничего на 9 этаже главного здания был кабинет помощника по безопасности Станислава Пучкова. Он также запомнился многим сотрудникам университета. В 2008 году Пучков был замешан в громком скандале вокруг избиения в одном из кафе МГУ сына замминистра МВД Михаила Суходольского (он учился на экономфаке). Тогда даже сообщалось об увольнении Пучкова и конфликте двух спецслужб. Однако как минимум в 2013 году Пучков всё ещё работал в МГУ и визировал ключевые документы по безопасности.
Сейчас в МГУ первый отдел возглавляет некто А.Н. Люлько, его подпись стоит на свежем приказе (на научном портале МГУ «Истина» есть страница человека с такими инициалами, но получить подтверждение о соответствии редакции пока не удалось).
Back in USSR
Многие сотрудники МГУ, беседовавшие с T-invariant, пока не получали требований об обязательной экспертизе своих публикаций и выступлений, но мало кто сомневается, что тренд ужесточается. «О новом приказе ещё не сообщали, но уже не первый раз говорят, что статья, поданная на надбавки, может быть завернута из-за отсутствия акта экспертизы», — рассказал сотрудник физфака. «При мне эта хрень с возвращением экспертизы уже начиналась. Ничего нового, в советские времена так все и бегали. По каждой статье, которую ты хочешь подать в журнал, нужно было получить акт экспертизы, что в статье не разглашается гостайна. Это всё работало до развала СССР. Потом, к концу 2022 года, это попытались восстановить в МГУ, но как-то вяло. Произошёл какой-то круговорот бумажек и все забили. Вероятно, сейчас хотят взаправду всё вернуть, чтобы было как в советские времена», — говорит недавно уволившийся сотрудник одного из естественнонаучных факультетов.
Многие опрошенные T-invariant учёные опасаются, что выстраиваемая сейчас система экспертизы может превзойти даже советскую. Они видят в новом приказе МГУ и повышенном внимании к нему начальства приметы нового времени. Если во времена СССР система идеологического контроля была выстроена по понятным и чётким правилам, то сейчас разнонаправленные действия руководства и силовиков скорее ставят учёных в тупик: никогда не знаешь, на чём можно подорваться. Приказ МГУ (как и законопроект о контроле ФСБ за международными контрактами) делают учёных заведомо виновными: теперь вина проверяется всесторонней экспертизой и для этого необходимо получить справку о том, что в абсолютно любом письменном или устном выступлении нет гостайны, идеологической крамолы или условной дискредитации. А пункт документа о кабинете 663 указывает на вероятность анекдотического (или кафкианского) масштаба бюрократии.